Пролог к попытке вступления в...
Я сидел в нашей двухкомнатной квартире у окна с видом на фабрику по изготовлению пляжных принадлежностей и с наслаждением подставлял обнаженное тело летнему, искрящему от избытка энергии солнцу, когда жена Светлана позвала меня к телефону.
– Я в данный момент на пляже, – неохотно отозвался я. – Не мешай загорать.
– Твой отдых никуда не убежит, – ухмыльнулась Светлана. – Тебя спрашивает наш земляк, политик Баухвурм... Поговори с ним, вдруг он поможет с работой.
Я вскочил и поднес трубку к уху.
– Как ты относишься к политике? – не здороваясь, спросил меня собеседник.
– С любовью, – на всякий случай пробормотал я, ощущая смутную тревогу.
– Приятно слышать, – голос Баухвурма прямо распирало от избытка эмоций. – Я тоже отношусь к ней, как к женщине...
– Как к продажной?.. – на всякий случай поинтересовался я.
– Нет, как к беременной, – цокнул языком он, но тут же перевел разговор в деловое русло.
– Моя партия должна «родить» двух кандидатов. Надвигаются выборы, ты понимаешь, на-дви-га-ют-ся…
– Ну и что? – пожимая голыми плечами, спросил я, но мне показалось, что я услышал свист ветра за окном.
– Как – ну и что! Это же тайфун мероприятий, докладов, встреч, разговоров, пьянок... Тьфу, оговорился. Эта буря уже началась. Нам надо готовиться, принимать меры, целовать избирателей... Тьфу!.. Не будем мы их целовать!.. Нет, если надо, будем... Слышишь, будем! Примем все меры: обласкаем, обнадежим, облапошим, оставим в дураках... Слышишь свист ветра?
– Слышу, – отозвался я.
– Ты с нами или против нас?
– Я – безработный!
– Тем лучше. Держи нос по ветру. И наша «беременная» тебя не забудет.
– Что, намечается работа?! – обрадовался я.
– И какая работа! Роды мы будем принимать у «беременной», роды! И ты с нами в качестве одного из акушеров...
– Подожди минутку, я должен посоветоваться с женой.
Я повернулся к Светлане и спросил:
– Ты не возражаешь, если я на общественных началах поработаю в качестве политического акушера?
– Хоть слоном в зоопарке, если Баухвурм тебе поможет... – сказала она, и слабый отблеск надежды озарил ее лицо.
Попытка вступления в...
Я приехал к Баухвурму утром следующего дня. В комнате перед его кабинетом сидела крупная рыжая секретарша и в такт бравурного военного марша, доносившегося из радиоприемника, стучала по клавиатуре компьютера.
– Шеф у себя? – ощущая непонятную робость, спросил я.
– У него посетитель, – окинув меня с ног до головы, сообщила рыжая. – О тебе он мне ничего не говорил.
– Я новенький, – сказал я и любезно улыбнулся, но улыбка получилась какая-то кислая и нерешительная.
– Еще необтесанный, – хмыкнула женщина. – Как фамилия?
– Пеннер* – выдохнул я. – Я из этих, что умеют говорить на диалекте…
– Да, знаю, знаю… – засмеялась она. – С такой фамилией ты у нас далеко не пойдешь. Да и внешность больно интеллигентная. У нас чересчур умные долго не задерживаются… Да ладно уж, проходи, учиcь жить... Пеннер…
Я вошел в кабинет, где во главе стола сидел Баухвурм – плечистый мужик с густой черной шевелюрой и пронзительными стальными глазами. Энергично размахивая руками, он говорил:
– Мы обеспечим! Ты понял, так мы обеспечим полный контроль над «правыми» и «левыми»...
Заметив меня, он медленно приподнялся с места:
– Познакомься, Михаэль. Это наш новый шаман... Тьфу, опять не в ту степь... наш новый друг, Пеннер.
Сидевший рядом с политиком молодой человек вскочил и суетливо подал руку: его намечающееся брюшко мягко колыхнулось, в залысинах отразился свет люстры.
– Шеф мне о вас уже говорил...
– Мы тут с Михаэлем разрабатываем план мероприятий, – сообщил Баухвурм. – Присоединяйся...
– Так сразу? – удивился я.
– Конечно! Ни минуты покоя, ни секунды покоя... Знаешь такую песенку? Это – мой девиз. Садись и думай.
Я сел и начал думать.
То, о чем говорили Баухвурм с Михаэлем, представлялось мне полной бессмыслицей. Они без конца мусолили похожие друг на друга по смыслу слова и, нанизывая их одно на другое, как шашлык на шампур, конструировали из этого словесного шашлыка предложения. Но то, что в конце концов получилось, с трудом можно было назвать полноценным текстом.
– Как это вам удалось? – удивленно спросил я, когда они еще раз зачитали весь план целиком.
– Что – удалось? – уставились они на меня.
– Наговорив так много, не сказать абсолютно ничего конкретного?
– Да ты что? – рассердился Баухвурм. – Тут же все есть! Вчитайся в текст еще раз, и ты… ужаснешься и вздрогнешь от наплыва ощущений!
– Каких ощущений? – вытаращился я.
– Политических, – глаза Баухвурма вдруг засверкали, и я понял, что он уже в экстазе. Михаэль тяжело дышал, глаза его блуждали, руки прыгали по телу, надеясь за что-то зацепиться. Я осознал, что если сейчас одним неосторожным словом вторгнусь в их экзальтированное состояние, они, словно пришедшие в исступление демоны, разнесут меня в клочья.
– Это действительно впечатляет, – пробормотал я и почти бегом выскочил из кабинета.
– Куда же ты? – кричала мне вслед рыжая секретарша. Я только на мгновение оглянулся, и мне показалось, что она, словно современная ведьма, распустив волосы, летает на клавиатуре по комнате. А может и не показалось?
______________________________________
* Penner (нем.) – бродяга, бездомный
